130 лет со дня рождения Правила жизни: Корней Чуковский
Никогда я не считал себя талантливым. О своем писательстве я невысокого мнения, но я грамотен и работящ.
Я вообще никогда никого не слушался, ни дур, ни умных, иначе я не написал бы даже «Крокодила».
Я почти единственный сказочник из всех детских современных писателей, единственный сказочник на 150 000 000 — и пишу по одной сказке раз в три года.
Вот я, если бы в дороге не перезнакомился со всеми людьми, да не в своем купе, а в целом вагоне, да не в одном вагоне, а в целом поезде, со всеми пассажирами, сколько их есть, да еще с машинистом, кочегаром и кондукторами в придачу, — я был бы не я. Я непоседлив, вертляв, болтлив и любопытен.
Нет, при создании детских стихов рассчитывать на вдохновение нельзя.
читать дальшеЗачем-то устраивается пленум по детской литературе. Выступать я не буду. Если бы я выступил, я обратился к юным поэтам с единственным вопросом: отчего вы так бездарны? Эта речь была бы очень короткая — но больше мне нечего сказать.
Я, конечно, во всякое время мог бы складывать вот такие стишки:
Весел, ласков и красив — Зайчик шел в кооператив, но этого мне не позволяет моя литературная совесть.
Сейчас я еду в Наркомат мясной и молочной промышленности читать детям.
Почему в «Мухе-Цокотухе» паук находится так близко к своей мухе. Это может вызвать у детей эротические мысли. Почему у комарика гусарский мундир? Дети, увидев комарика в гусарском мундире, немедленно затоскуют о монархическом строе? Почему мальчик в «Мойдодыре» побежал к Таврическому саду? Ведь в Таврическом саду была Государственная дума. Почему героя «Крокодила» зовут Ваня Васильчиков? Не родственник ли он какого-то князя Васильчикова, который, кажется, при Александре II занимал какой-то важный пост? И не есть ли вообще Крокодил переодетый Деникин?
Н.К. Крупская упрекает Крокодила за то, что он мещанин. Но кому нужно, чтобы он был пролетарием?
Прочтите, что пишут американцы о Толстом, или французы о Чехове, или англичане о Мопассане — и вы поймете, что духовное сближение наций — это беседа глухонемых.
У нас был еж. Он умер. Мы похоронили его. А он ушел из могилы через два часа.
И знаете ли вы, почему некий Сидоров назвал свою дочь Гертруда? Потому что для него это имя означало Герой Труда.
А насчет того, что такое «чуковщина», у меня есть особое мнение. Я, например, думаю, что этим словом ругаться нельзя.
Чтобы письмо дошло, нужно начинать его словами «Мы живем отлично, радуемся счастливой жизни, но...» и дальнейшее любого содержания.
Мерзавцы прежде всего дураки. Быть добрым куда веселее, занятнее и в конце концов практичнее.
Трудно доказать пошляку, что он пошляк, а мерзавцу — что он мерзавец.
Мне кажется, нужно подписывать под фотоснимком: АННА АХМАТОВА И БОРИС ПАСТЕРНАК. Когда я видел в газетах: «А. Ахматова», мне казалось, что это опечатка или что дело идет о другом человеке. Из-за того что они попали на фотопленку, они не утратили своих прав называться именами.
Когда читают стихи, перебивать можно только в одном случае: если загорелся дом! Других причин я не знаю!
Я не люблю себя во время споров и потому предпочитаю писать.
Дети живут в четвертом измерении, они в своем роде сумасшедшие, ибо твердые и устойчивые явления для них шатки, и зыбки, и текучи.
В детстве я был уверен, что слово «ваятель» иностранное и что в переводе на русский язык оно означает «скульптор».
Не всякий управдом рискнет написать приказ: «О недопущении жильцами загрязнения лестницы кошками».
Повторяю: словесные штампы выработаны с древних времен хитроумным сословием чиновников для той специфической формы обмана, которая и называется втиранием очков. Я никогда не мог понять, почему у одних такой язык называется дубовым, а у других — суконным: ведь этим они оскорбляют и дуб, и сукно.
Помню, как страшно я был возмущен, когда молодые люди, словно сговорившись друг с другом, стали вместо до свиданья говорить почему-то пока.
Я не люблю вещей, мне нисколько не жаль ни украденного комода, ни шкафа, ни лампы, ни зеркала, но я очень люблю себя, хранящегося в этих вещах.
Конечно, мне не очень нравится, когда меня величают одним из старейших писателей нашей страны. Но ничего не поделаешь: я пишу и печатаюсь без малого семьдесят лет. При мне человечество изобрело автомобиль, самолет, электрический свет, радио, телевизор.
Мое здоровье загадочно.
Болезнь входит пудами, а выходит золотниками.
Со мною делается то самое, что со всеми дряхлыми стариками: быстрая утомляемость, мозговая вялость и вдобавок ко всему ослабели ноги. Мои дальние прогулки относятся к тому далекому прошлому, когда мне было 75-85 лет.
Умирать вовсе не так страшно, как думают. Я изучил методику умирания, знаю, что говорят и делают умирающие и что делается после их похорон. В 1970 году Люша будет говорить: это было еще при деде, в квартиру к тому времени вторгнется куча вещей, но, скажем, лампа останется. И появятся некрологи в «Литгазете» и в «Неделе». А в 1975 году вдруг откроют, что я был ничтожный, сильно раздутый писатель (как оно и есть на самом деле) — и меня поставят на полочку.
Когда мы с Чайкой катались на авиационный завод на день рождения радиостанции Рекорд, там с нами пытался познакомится парнишка-"у нас на районе", в привольно расстегнутой розовой рубашечке)) Когда он поинтересовался, как нас зовут, мы, не задумываясь, представились: - Варвара! - это Чайка. - Аделаида! - это я. - Николай! - Колян и усом не повел на это.
потом мы вспомнили цитату и ржали- Ваши имена? - *хором* Клавдий и Октавиан! - А если серьезно? - *басом, хором* Клавдий и Октавиан!!!
В пятницу решили с Чайкой не просто так в клуб сходить, а еще и самим себя повеселить, так что я захватила с собой шляпы. Чайка в образе чикагского детектива и я в образе... просто в образе. В субботу мы проветривали мозги после клуба и нашли достойный фон для фотографирования:
Польские вооружённые силы, сражаясь на стороне союзников во Второй мировой войне, носили в виде значка символическое крыло, почти вертикальное, немного изогнутое сверху. Эта эмблема была взята из старой польской военной традиции - большие крылья из дерева и перьев были эмблемой польской гусарской кавалерии, которая образовалась в начале XVI в. Она была победоносной на многих полях сражений (особенно в войнах против Москвы, Швеции, татар и Турции) и просуществовала почти до середины XVIII в. читать дальше ...Некоторые настоящие элементы гусарского вооружения и оснащения XVI в. сохранились. Среди них мы нашли набор венгерских щитов в Magyar Nemzete музее в Будапеште и в Государственной коллекции искусства замка Вавель в Кракове. На некоторых из них изображена эмблема в виде орлиного крыла, но из иконографических источников очевидно, что они были украшены настоящими орлиными крыльями по традиции, пришедшей из Турции (всадники отборных турецких отрядов, которые назывались "дели"Изображение, отличались крыльями и шкурами диких животных). ...После 1550 г. стали упоминаться шкуры леопардов, тигров, медведей и волков, но при их отсутствии гусары теперь носили специальные мантильи на своих плечах. Также с этих времён появляются первые упоминания о больших крыльях из орлиных, журавлиных или страусовых перьев, в последствии раскрашенных в красные, синие или зелёные цвета. В этом отчётливо прослеживаются традиции турецких дели, но форма польских крыльев была необычной: перья вставлялись в ряд в специальные отверстия, просверленные в прямых деревянных досках, которые раскрашивали или покрывали малиновым вельветом и украшали латунью. С помощью специальных металлических стержней, приклёпанных к деревянной основе, крылья удерживались на наспиннике кирасы, на котором были фиксаторы. Если гусару надо было снять крылья или кирасу, он прикреплял крылья к держателям на седле. Гусары без доспеха долгое время встречались в XVI в. и даже позже. Эти польские гусары без доспехов, но с одним длинным крылом из страусовых перьев прекрасно изображены на гравюре Стефано делла Белла (Stefano della Bella), который наблюдал польских рыцарей и солдат в компании польских послов в Риме в 1633 и в Париже в 1645 годах. В то время использовались и гусары в доспехе, и гусары без доспеха, но крылья были главной отличительной чертой этого рода войск. Их функция и значение до сих пор точно неизвестны. Есть мнение, что в бою шелест крыльев пугал вражеских лошадей, но очевидно, что шелест даже тысяч крыльев потерялся бы в страшной какофонии войны. Была предпринята попытка объяснить назначение крыльев как защиты против лассо, которые использовали восточные всадники, особенно татары, но этот тезис также не был доказан. На самом деле, единственным предназначением крыльев было создание мощной психологической атаки. Рыцарь с крыльями, закованный в доспехи со шкурой дикого животного, должно быть, выглядел как сверхчеловеческое существо, вызывающее у наблюдателя бурю эмоций - панику, уважение и восхищение. Но в самой битве эти длинные, неуклюжие крылья, намертво прикреплённые к спине всадника, вряд ли были полезны. Мы должны признать, что гусары, скорее всего, не одевали крылья в битву, а то и вовсе носили их только на парадах и церемониях. Источнег
Гусарский стиль после реформ Батория полностью показан в так называемом Стокгольмском свитке, который сохранился в Livrustkammaren в Стокгольме. Это раскрашенное полотно около 15 метров длиной и 50 см шириной показывает церемониальный въезд короля Жигимонта III Вазы и королевы Констанции в Краков в 1605 г. Позади других военных отрядов два эскадрона гусар в полном облачении и вооружении сопровождают царственную чету. У этих гусаров лёгкие шлемы и кирасы с кольчужными рукавами, по одному крылу с чёрными перьями, леопардовые шкуры и узорчатые килимы на плечах, копья с длинными флажками, сабли и палаши, шпоры польского типа, произошедшего от татаро-турецкого стиля. Примерно с тех же времён происходит неплохой портрет гусарского офицера в Национальном музее Познани и миниатюра двух сражающихся гусар без крыльев в Архиве краковского костёла.
Гуляю в парке - слушаю аудиокниги на английском. Преимущественно рассказы Шекли и Брэдбери. Я этих писателей - в переводе - люблю с детства, а теперь и в оригинале люблю)) не могу сказать, что понимаю все на 100%, но все равно получаю удовольствие от того, как это написано и звучит. Читает почти все некий Адам Маскин, у него идеальная подача на мой вкус. Когда я что-то начитываю, стараюсь, в частности, брать пример с него. Но вот сегодня в сборнике попался рассказ Саймака (носитель языка, не Адам, кто-то другой, произносит "Симак") "Плацдарм" ("Beachhead"). Сразу трудности: тяжелая лексика, тяжелый и тягомотный (для меня) стиль. Все время отвлекаюсь. Не мое. Впрочем, я и в переводе ни одну его книгу, кажется, не дочитала.
Третий раз перечитываю объявления - клиенты сначала попросили "позитивнее", потом - "еще позитивнее". Ору почти как на ярмарке. Можно было бы понять, но это запись для автоответчика... у них же люди дозвонившиеся пугаться будут.
Я сняла это видео, чтобы посмотреть на себя со стороны - как я танцую, когда совсем уже от балды души)) Посмотрела и подумала, что, может, кому-нибудь из вас интересно взглянуть на это. Я время от вермени пишу, что мы танцевали там, танцевали тут - возможно, вам любопытно, как примерно это выглядит)) Танцевать я не училась, поэтому не стоит ожидать в моем исполнении отточенных элементов какого-либо стиля. Впрочем, некоторые повторяющиеся элементы я у себя обнаружила, но отточенными их не назовешь. Добавила немного эффектов - чтобы было не так скучно, камера-то статичная. Но, вообще, на себя посмотреть оказалось полезно. А вам, может быть, будет весело. В клубах я веду себя несколько скромнее.